Стремительное наступление советско-монгольских войск через безводные пустыни и горы Большого Хингана, которые считались неприступными, форсирование крупных рок, преодоление укрепленных районов в лесах и болотах Северо-Восточной Маньчжурии, выход на Маньчжурскую равнину поставили японское командование перед фактом военного поражения Квантунской армии.
17 августа во второй половине дня главнокомандующий Квантунской армией генерал О. Ямада обратился к Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому с предложением начать переговоры о прекращении военных действий. В заявлении штаба Квантунской армии, переданном по токийскому радио, говорилось: «Для того чтобы достичь быстрейшей реализации приказа о прекращении военных действий, мы, командование Квантунской армии, сегодня утром издали приказ, чтобы самолеты с нашими представителями были направлены 17 августа между 10 и 14 часами (по токийскому времени) в следующие города: Муданьцзян, Мишань, Мулин (Бамянтун)... для установления контакта с командованием Красной Армии. Штаб Квантунской армии желает, чтобы эта мера не вызвала каких-либо недоразумений».
Одновременно генерал Ямада уведомил советское командование, что он отдал войскам Квантунской армии приказ о немедленном прекращении боевых действий и сдаче оружия. В тот же день в расположение войск 1-го Дальневосточного фронта с японского самолета было сброшено два вымпела с просьбой штаба 1-го японского фронта прекратить военные действия. Однако на практике эти заявления и распоряжения были по-прежнему декларативными. Командование Квантунской армии не скупилось на них, тогда как японские войска на многих участках фронта все еще продолжали оказывать сопротивление. В плен сдавались преимущественно части армии Маньчжоу-Го.
В этих условиях Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке 17 августа передал главнокомандующему Квантунской армией радиограмму следующего содержания: «Штаб японской Квантунской армии обратился по радио к штабу советских войск на Дальнем Востоке с предложением прекратить военные действия, причем ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии. В то же время японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю командующему Квантунской армией с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен. Указанный срок дается для того, чтобы штаб Квантунской армии мог довести приказ о прекращении сопротивления и сдаче в плен до всех своих войск. Как только японские войска начнут сдавать оружие, советские войска прекратят боевые действия».
Утром 18 августа генерал Ямада в ответе по радио Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому выразил готовность выполнить все условия капитуляции. В тот же день советские радиостанции перехватили радиограмму из Чанчуня, в которой говорилось:
«1. Квантунская армия, выполнив до конца свой долг, вынуждена капитулировать. 2. Всем войскам немедленно прекратить военные действия и оставаться в тех районах, где они находятся теперь. 3. Войскам, находящимся в соприкосновении с советскими войсками, сдавать оружие по указанию советского командования. 4. Какие бы то ни было разрушения строго запрещаю.
Командующий Квантунской армией».
Действительно, 18 августа на многих участках фронта японские войска стали сдаваться в плен. Однако в ряде мест, например в Хутоуском укрепленном районе, враг отверг предъявленный ультиматум, а парламентер из числа пленных был зарублен японским офицером. Гарнизон укрепрайона продолжал сопротивление.
В связи с этим командующий Забайкальским фронтом с согласия Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке направил в Чанчунь к главнокомандующему Квантунской армией специальную миссию во главе с особоуполпомоченным — начальником отдела оперативного управления полковником И. Т. Артеменко. Ему предстояло выполнить довольно сложную и ответственную задачу, требовавшую дипломатического опыта. Основная цель миссии состояла в том, чтобы генерал Ямада принял все требования советского командования и подписал акт о безоговорочной капитуляции. Ямада был весьма опытным не только в военных, но и в дипломатических вопросах. Поэтому от поведения и выдержки главы миссии в момент переговоров, особенно при вручении ультиматума, зависело многое.
Кроме того, полковник Артеменко должен был настоять на том, чтобы правительство Маньчжоу-Го по радио разъяснило населению, что японские войска капитулировали, сдаются в плен, а Советская Армия никаких иных целей не преследует, кроме освобождения населения Маньчжурии от японского ига.
Самолет с парламентерской группой на борту в сопровождении истребителей поднялся в воздух и взял курс на Чанчунь, а командующий Забайкальским фронтом передал на имя генерала Ямады по радио телеграмму следующего содержания: «Сегодня 19 августа в 8.00 парламентерская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая уполномоченным командующего Забайкальским фронтом полковником Артеменко И. Т., самолетом Си-47 в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелет. В случае нарушения международных правил вся ответственность ляжет на Вас лично».
Через два часа транспортный самолет и три истребителя совершили посадку на военном аэродроме Чанчуня. Полковник Артеменко в сопровождении офицеров направился в штаб Квантунской армии.
В случае осложнений при ведении переговоров был предусмотрен ряд экстренных мер. Условным сигналом, переданным на самолет Си-47 с помощью проводной линии, протянутой в кабинет Ямады, советский парламентер мог дать команду на высадку крупного воздушного десанта в Чанчунь или массированную бомбардировку города.
По сигналу воздушный десант численностью 500 человек, выделенный из состава 6-й гвардейской танковой армии, взял курс на Чанчунь через час после отлета парламентерской миссии. Бомбардировщики находились в воздухе, готовые к немедленным действиям. В 11 часов на тот же аэродром благополучно приземлился воздушный десант во главе с Героем Советского Союза гвардии майором П. Н. Авраменко. Он состоял из воинов 30-й гвардейской механизированной бригады. Десантные подразделения быстро и организованно заняли аэродром, создав круговую оборону.
После коротких переговоров главнокомандующий Квантунской армией генерал Ямада, видя полную бесперспективность их затягивания, в 14 часов 10 минут подписал заранее подготовленный акт о капитуляции. Вечером того же дня со здания штаба главного командования японских войск в Чанчуне был спущен японский флаг, его место занял советский.
Генерал Ямада и премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзин-хуэй были вынуждены подчиниться требованиям советского парламентера и выступили перед населением с речами по радио, в которых сообщили ему о капитуляции. Миссия Артеменко закончилась успешно.
Началось разоружение 15-тысячного гарнизона Чанчуня. До вступления в город наземных войск разоружение гарнизона и охрану важнейших объектов осуществляли подразделения десанта, составившие впоследствии ядро советского гарнизона. Военным комендантом Чанчуня был назначен генерал Ф. В. Карлов.
Чтобы ускорить разоружение капитулировавших войск, предотвратить возможные разрушения промышленных предприятий, железнодорожных станций и других важных объектов, а также не допустить вывоза материальных ценностей, в крупные города, порты и военно-морские базы были высажены воздушные десанты.
Командующий 1-м Дальневосточным фронтом также принял решение о высадке ряда воздушных десантов. Первым предполагалось высадить десант в районе Харбина. Военный совет фронта назначил особоуполномоченным в этот город заместителя начальника штаба фронта генерала Г. А. Шелахова. Он должен был вылететь с первым эшелоном десанта, чтобы предъявить харбинскому гарнизону условия капитуляции, захватить в районе Харбина наиболее важные объекты и до подхода войск 2-го Дальневосточного фронта не допустить разрушения мостов через реку Сунгари.
Утром 18 августа первый эшелон десанта численностью 120 человек был готов к отлету. Время вылета ставилось в зависимость от ответа главнокомандующего Квантунской армией на радиограмму Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке. Тянулись долгие минуты и часы, а генерал Ямада молчал. В 17 часов маршал Мерецков приказал по телефону Шелахову: «Ответа нет. Приступайте к выполнению поставленной задачи».
Через два часа в Харбине высадился первый эшелон десанта. Шелахов встретился с группой японских генералов во главе с начальником штаба Квантунской армии генералом Хата и предъявил условия капитуляции японских войск:
«1. Во избежание бесцельного кровопролития командование советских войск предлагает прекратить сопротивление и приступить к организованной сдаче в плен, для чего через 2 часа представить данные о боевом и численном составе войск Харбинской зоны;
2. При добровольной капитуляции генералам и офицерам Квантунской армии, до особого распоряжения советского командования, разрешается иметь при себе холодное оружие и оставаться на своих квартирах;
3. Ответственность за сохранение и порядок сдачи вооружения, боеприпасов, складов, баз и другого военного имущества до подхода советских войск полностью несет японское командование;
4. До подхода советских войск поддержание надлежащего порядка в г. Харбине и его окрестностях возлагается на японские части, для чего разрешается иметь часть вооруженных подразделений во главе с японскими офицерами;
5. Важнейшие объекты в Харбине и окрестностях, как то: аэродромы, мосты на р. Сунгари, ж. д. узел, телеграф, почтовые учреждения, банки и другие важнейшие объекты подлежат занятию подразделениями десанта немедленно;
6. Для согласования вопросов, связанных с капитуляцией и разоружением всей Квантунской армии на территории Маньчжурии, начальнику штаба Квантунской армии генерал-лейтенанту Хата, японскому консулу в Харбине Миякава и другим лицам по усмотрению японского командования предлагаю в 7.00 19.8 на самолете нашего десанта отправиться на КП командующего 1-м Дальневосточным фронтом» (к этому времени туда прибыл и Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке с группой генералов и офицеров).
Утром 19 августа Хата с группой японских генералов и офицеров были доставлены на командный пункт 1-го Дальневосточного фронта, где их ждали Маршалы Советского Союза А. М. Василевский и К. А. Мерецков, Главный маршал авиации А. А. Новиков, генерал Т. Ф. Штыков и другие генералы и офицеры.
После того как условия капитуляции японцами были приняты, перед десантом встали сложные и ответственные задачи по разоружению крупной харбинской группировки и поддержанию порядка в городе и его окрестностях. Подход советских частей из-за проливных дождей задерживался, поэтому по решению командующего фронтом десантный отряд был усилен: в тот же день десантировалась другая группа численностью 158 человек, а 20 августа — еще 213. В то же утро в Харбин вошли соединения Краснознаменной Амурской военной флотилии с десантом от 15-й армии, которые приняли капитуляцию Супгарийской флотилии, а десанты — гарнизона Харбина. Вслед за 3-й японской армией началось активное разоружение 5-й армии.
Авиадесантникам Забайкальского фронта, высаженным в Шэньяне 19 августа, принадлежит решающая роль в овладении этим крупным городом. Высадка группы войск в тылу японской армии, разгромленной и капитулировавшей, но продолжавшей на отдельных участках фронта оказывать сопротивление, была весьма смелым шагом. Никто не мог поручиться за то, что фанатики, которых в японской армии было немало, не пустят в ход оружие.
В десант, который возглавил уполномоченный Военного совета начальник политотдела штаба Забайкальского фронта генерал А. Д. Притула, было отобрано 225 воинов из состава 6-й гвардейской танковой армии. Это были солдаты, сержанты и офицеры, прошедшие с боями тысячи огненных дорог, преодолевшие Большой Хинган и пустыню Гоби.
Автоматчики авиадесантного отряда свалились как снег на голову: японцы не ожидали появления советских войск. Здесь же, на Шэньянском аэродроме, был пленен «император» Маньчжоу-Го Генри Пу И. Командующий 3-м фронтом генерал Усироку представил данные о численности японских войск, дислокации частей, наличии оружия, боеприпасов. Советские представители разъехались по районам дислокации японских частей и соединений, чтобы проверить ход капитуляции и разоружения. На следующее утро полки и батальоны 3-го фронта потянулись за город в районы, указанные советским командованием.
19 августа с аналогичными целями был высажен воздушный десант в Гирине (200 человек), 22 августа Люйшуне (200 человек) и Люйда{250 человек), 23 августа — в Яньцзи (238 человек). Вслед за десантниками к этим городам подошли передовые отряды сухопутных войск.
Учитывая, что на ряде участков, например в полосе действий 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, японские части прекратили сопротивление, Ставка Верховного Главнокомандования приказала: «На тех участках, где японские войска складывают оружие и сдаются в плен, боевые действия прекратить».
Вечером 18 августа Маршал Советского Союза А. М. Василевский довел до войск эту директиву Ставки и потребовал от командующих фронтами организовать подвижные отряды и воздушные десанты для захвата важных городов, пунктов, баз, железнодорожных эшелонов и станций. Директива разрешала командирам дивизий и бригад самостоятельно, в пределах своих разграничительных линий, устанавливать порядок приема и разоружения войск противника.
В соответствии с этим все армии получили конкретные указания о формировании небольших, но сильных, хорошо обеспеченных боеприпасами и горючим подвижных отрядов. Они решали задачи по приему капитуляции, недопущению разрушений экономических объектов и вывоза материальных ценностей. Подвижные отряды создавались из стрелковых подразделений, посаженных на автомашины повышенной проходимости, танковых рот или батальонов, дивизионов самоходной артиллерии, истребительно-противотанковых батарей и дивизионной артиллерии на механической тяге. Связь с отрядами поддерживалась по радио и самолетами. В каждой армии было создано 3 — 7 отрядов в составе до усиленного стрелкового полка. Так, от 5-й армии на Гирин был снаряжен 850-й стрелковый полк 277-й стрелковой дивизии под командованием командира дивизии генерала С. Т. Гладышева. Такой же отряд был направлен и в Харбин.
Подвижные отряды стремительно продвигались к намеченным объектам, занимая вместе с воздушными десантами крупные города. Чтобы ускорить темпы выдвижения к конечным пунктам и главных сил армий, командующий фронтом приказал командиру 6-й гвардейской танковой армией, соединениям которой надлежало выйти на Ляодунский полуостров, после того как будут заняты Шэньян и Чанчунь, форсированным маршем достичь Люйшунь, Чжуанхэ, Фучжоу. С этой целью было решено использовать железнодорожный транспорт.
На правом крыле Забайкальского фронта калганская группировка конно-механизированной группы с 22 августа перешла к обороне на рубеже 6 км южнее Чжанбэй. Долойнорская группировка после овладения Чэндэ вышла южнее города к Великой китайской стене, приводила соединения и части в порядок после трудного перехода и принимала капитуляцию японских войск.
17-я армия к этому времени, овладев Чифыном, главными силами сосредоточилась в районе Пинцюань, Линьюань, выдвинув на побережье Ляодунского залива сильные разведывательные отряды.
53-я армия, выполнив поставленные задачи, к исходу 26 августа вышла на рубеж рек Лаохахэ, Ляохэ соединениями 49-го стрелкового корпуса на участке Синьмяо, 57-м стрелковым корпусом достигла Кайлу и 18-м гвардейским стрелковым корпусом — Тунляо. Дальнейшее продвижение армии на юг было приостановлено в связи с выполнением войсками фронта задач по разоружению противника.
39-я армия после 20 августа продвигалась в намеченные районы как своим ходом, так и по железной дороге, не встречая сопротивления. Выполнив задачу, войска армии разоружали капитулировавшие японские части и соединения.
36-я армия, получив после 20 августа приказ о разоружении японских войск в районах Сыпина, Гунчжулина и Чанчуня, выдвигалась туда до Чжаланьтуня своим ходом, а далее — по железной дорого. 25 августа 86-м стрелковым корпусом армия вышла к Чанчуню, соединениями 2-го стрелкового корпуса к 26 августа — в Сыпин и Гунчжулин, частью сил несла охрану железной дороги на участке Харбин — Турчихп.
Однако если в полосе действий войск Забайкальского фронта японские части и соединения прекращали сопротивление и безоговорочно капитулировали, то войскам 1-го Дальневосточного фронта в точение многих дней пришлось вести ожесточенные бои с отдельными гарнизонами укрепленных районов, группами и отрядами, укрывшимися в горах. Только 22 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки подразделениям 109-го укрепленного района удалось штурмом овладеть Хутоуским узлом сопротивления, а японский гарнизон численностью до 3 тыс. солдат и офицеров почти полностью был истреблен.
Еще более упорное сопротивление советским войскам пришлось преодолеть при ликвидации Дуннинского укрепленного района. Для уничтожения его долговременных сооружений привлекались 223-я отдельная гаубичная артиллерийская бригада большой мощности, 34-й и 100-й отдельные артиллерийские дивизионы особой мощности. Кроме того, до двух дивизий бомбардировочной авиации периодически наносили удары по опорным пунктам. При таком усилении штурмовые отряды частей 106-го укрепленного района вели планомерную и последовательную атаку опорных пунктов и узлов обороны противника, и к 26 августа остатки гарнизона Дуннинского укрепленного района были вынуждены сдаться. К этому времени капитулировали и последние опорные пункты противника в Шиминцзяском узле сопротивления, где сдались в плен 901 солдат и офицер.
Таким образом, даже после объявления Японией капитуляции и приказа главнокомандующего Ямады войскам Квантунской армии сложить оружие Советские Вооруженные Силы вели боевые действия против гарнизонов отдельных укрепленных районов и отрядов, укрывшихся в горах и тайге. Ликвидация некоторых японских отрядов, отказавшихся капитулировать, велась и после подписания Японией акта о капитуляции. В Маньчжурии, Северной Корее, на Сахалине и Курильских островах соединения советских войск и Тихоокеанский флот взяли в плен большое число солдат и офицеров противника, захватили трофеи, что видно из таблицы 12.
В результате стратегической операции трех фронтов, флота и Военно-Воздушных Сил, спланированной Ставкой ВГК, советские войска на Дальнем Востоке нанесли решительное поражение Квантунской армии. После разгрома одной из крупных стратегических группировок сухопутных сил Японии на материке, с наличием и использованием которой связывались надежды японского милитаризма на затяжную войну против США, Англии и Китая, правительство Японии было вынуждено капитулировать. Большую роль в этом сыграла потеря промышленной базы империи, основы се военно-экономического потенциала — Маньчжурии. С капитуляцией Квантунской армии была ликвидирована угроза нападения империалистической Японии на Советский Союз и Монгольскую Народную Республику, существовавшая на протяжении многих лет.
|
